Профессор кафедры геологии Штутгартского университета Ганс Вундерлих, работая на Крите, столкнулся с загадочным фактом. В Лабиринте пороги, ступеньки и полы почти везде, даже в комнатах, считавшихся ваннами и кладовыми, были сделаны из мягкого гипса, который обладал низкой износоустойчивостью. Если бы по нему ходили, он бы быстро растрескался. Однако гипсовые полы и пороги были целёхоньки. Получалось, что в большинство помещений люди вообще не входили и пороги не переступали. И только в коридорах древние строители использовали прочный античный цемент - гашёную известь с добавками.
А тут ещё высказали своё недоумение строители. Они обратили внимание на то, что жилые «комнаты» и даже «царские покои» походили на мрачные погреба. В них не было доступа воздуха и света, поскольку окна отсутствовали. Значит, нужно круглые сутки жечь факелы, которые быстро закоптили бы всё вокруг. Но вот следов-то копоти и не было.
Во время раскопок экспедиция Эванса обнаружила множество фресок, часть из которых вызвала у них особый интерес. Так, на некоторых из них изображены юноши и девушки в голубой одежде с печальными лицами. В древности этот цвет считался траурным. Более поздние исследователи обратили внимание на то, как двигались танцовщицы на этих фресках — их танец был меланхоличным и носил некий ритуальный смысл. Найдены были также росписи, на которых запечатлены игры с быком. Аналогичные изображения были обнаружены в Италии в могильниках этрусков.
Далее археологи обратилит внимание на ванные, которые больше напоминают могильники — саркофаги. Стены этих комнат украшены птицами, рыбами и дельфинами синего цветы.

Согласно верованиям греков и этрусков, эти животные сопровождали души умерших в подземный мир. Присутствовал также орнамент из голубых и синих роз. Это позволяет учёным выдвинуть предположение, что Лабиринт на самом деле не был дворцом, построенным для царя и его двора, а использовался как огромный храм, где жрецы проводили культовые обряды и заупокойные церемонии. Именно поэтому, считают археологи, так называемый "дворец" не был защищён и окружён крепостными стенами или валом — не было нужды охранять некрополь.
Детальное изучение развалин Кносского "дворца" позволило сделать вывод, что главной причиной его гибели стал пожар, распространившийся на все здания. В пользу той версии, что Кносский "дворец" был на самом деле местом проведения заупокойных ритуалов, говорит то, что во время раскопок на территории древнего Кносса не найдено скелетов людей и домашних животных.
Итак, вопреки категорическому заключению английского археолога Эванса, долгое время считавшемуся бесспорным, учёные пришли к выводу, что в Лабиринте никогда не жили критские цари, а «работали» жрецы. Это был огромный заупокойный храм с внутренними усыпальницами на первом этаже и с бесчисленными алтарями и поминальными комнатами на втором. Он был культовым центром для всего острова, а вовсе не местом для веселья и оргий критских правителей, и в нём скорбели об умерших.
Где-то около 1200 года до н.э. прежний погребальный обряд изменился. Критяне перестали мумифицировать трупы умерших и стали сжигать их на кострах. Сложный обряд почитания тех, кто перешёл в загробный мир, сменяется каким-то другим. И кносский Лабиринт постепенно перестаёт быть культовым центром и начинает приходить в запустение. Находящиеся в нём «ванны»-саркофаги и пифосы-ковчеги подвергаются разграблению.

Деревянные колонны сгнивают, потолки обваливаются, развалины заносит пыль, и они быстро зарастают. А неумолимое время столь же быстро стирает память о «доме мёртвых» - Лабиринте, поскольку он стал никому не нужен.
Ну а как же быть с мифом о страшном чудовище Минотавре, пожиравшем приносимых ему в жертву греческих юношей и девушек? По мнению историков, его происхождение таково. В древности на Крит из Афин на судах приплывали в основном молодые здоровые греки. Кто-то из них по разным причинам умирал на острове, и его тело относили в Лабиринт - обитель мёртвых. Откуда, естественно, никто никогда обратно не возвращался...
Автор - Сергей Барсов. Источник
Очевдно, критский Лабиринт следует рассматривать как аналог мальтийского Гипогея.