Действительно, можно вспомнить, как гречанки, заслышав зов Диониса, бросали своих мужей и мчались, сломя голову в леса и горы.
Е. А. Торчинов пишет:
"Как правило, в этих буйных оргиях участвовали преимущественно женщины, менады или вакханки. Подобные ритуалы отправляли во всём эллинском мире – от северных лесов горной Фракии, где культ Диониса всегда был популярен, до южноиталийской Великой Греции.
Женщины устремлялись на эту оргию-радение внезапно, как будто услышав далёкий зов невидимого Возлюбленного, некоего Девьего бога, подобного персонажу загадочной пьесы Велимира Хлебникова. "Нам сказали, что ты не бог, а мы не верим, а мы не верим", – восклицают менады Девьего бога. "На гору, на гору! Эван-эвоэ, эван-эвоэ", – в экстазе и беспамятстве восклицают девы Диониса. В этих лесах и горах, на лоне дикой природы в экстатических безумных плясках им "является" их бог-освободитель.
Античные авторы, описывавшие "радения" вакханок (Еврипид, Нонн), сообщают, что менады бегали повсюду с развевающимися по ветру волосами, и белая пена стекала с их губ на жёлто-шафранные хитоны. Иные исторгали пронзительные звуки из флейт, били в бубны, распевали песни под дикие мелодии, звали своего бога:
Каков бы ни был образ твой, явись –
Явись огненнооким львом,
Стоглавым змеем или горным туром, –
О бог, о зверь, о тайна тайн, – явись!"
(Еврипид. "Вакханки". Пер. Д.С.Мережковского)
С этой картиной можно сопоставить традиционные народные гуляния в ночь на Ивана Купалу. В средневековой Руси обряды и игрища этого дня тоже считались бесовскими и запрещались церковными властями. Так в послании игумена Спасо-Елиазарова монастыря Памфила (1505) к псковскому наместнику и властям обличается «языческое» буйство жителей Пскова в ночь на Рождество Иоанна Предтечи: "зело не престала зде ещё лесть идольская, кумирное празднование, радость и веселие сатанинское… тому (сатане) я(ко)же жертва приносится всяка скверна и беззаконие богомерзкое празднование… стучат бубны и глас сопелий и гудут струны, жёнам же и девам плескание (ударенье в ладоши) и плясание и главам их накивание, устам их неприязнен кличь и вопль, всескверненые песни, бесовская угодил свершахуся, и хребтом их вихляние и ногам их скакание и топтание".
В фильме Тарковского "Андрей Рублёв" есть один эпизод, где показаны эти гуляния.
Здесь и бегущие "менады", и даже слышатся какие-то крики типа "эвоэ"... Интересно, что местные мужички-язычники привязали чуждого им монаха к столбу, мол, девки в эту ночь - наши, и родившиеся дети будут нашими, а твоё дурное семя останется бесплодным.
Интересно, что в эту ночь девушки бегали ночью с распущенными волосами и обнажённые, как русалки, блудили в поле, у реки, в лесу, их так и называли блудницами. Самые смелые отправлялись в лесную чащу, чтобы собирать травы, именно в это время они были особенно ценны и обладали целебной силой. А ещё, согласно поверью, в глуши леса ровно в полночь распускался огненный цветок папоротника...
Ну а что, если допустить, что в лесах в то время ещё сохранялись волхвы?
И тогда можно предположить, что всё было специально устроено так, чтобы девушки, уходя в лес на поиски цветка папоротника, выходили навстречу этим самым волхвам. И беременели, и рождали детей от них. Такая вот "евгеника": формально жёны замужем за христианами, а дети у них - от язычников.
И нечто подобное могло иметь место и в Древней Греции: мужья у пеласгийских жён - греки, а дети - от совокупления с членами древних пеласгийских мужских братств.
О. Елисеева в своей статье "Склеп Деметры" пишет:
"Брак ипостасей Великой Триединой Богини Матери с «нелюбимыми» ахейскими богами был вынужденным, равно как и браки Её нимф с реальными мужчинами - ахейскими воинами, силой прогнавшими их любовников из звериных братств и понудивших женщин жить постоянной семьёй. Более того, сам институт парного брака, обычный для племён, пришедших из-за Дуная, в Греции для её коренных жителей был нов, непривычен, а благодаря насилию стал неприятен. Они восприняли его как вынужденную меру, к которой их склоняли буквально силой оружия. Ни о какой любви между женщинами пеласгийских племён и мужчинами-греками речь в большинстве случаев не шла. Напротив, желанные любовники, связь с которыми была освящена Триединой Богиней, оказались изгнаны далеко в горы и глубоко в леса. Свидания с ними стали редки, случайны, опасны, но носили ритуальный характер служения старой Истинной Богине и даже религиозного подвижничества, которое могло стоить жизни.
Так старая правильная религия и настоящая любовь к «своим» оказались по одну сторону, а вынужденный брак, как форма домашнего конформизма, лжи во спасение, и новая олимпийская религия как форма религиозного конформизма - по другую. Отныне любовь и брак, эзотерическая традиция и официальная экзотерическая религия были в Средиземноморском регионе разделены. Сложились две непересекающиеся линии: 1. Брак - государственная необходимость - официальная, внешняя религия; 2. Оргиастическая любовь - оплодотворение земли - тайные знания.
Эта древняя нить эротического эзотеризма сохранялась у народов Средиземноморского ареала (Греция, Италия, Крит, Майорка, Родос, Испания, Южная Франция, Балканы, острова Средиземноморья) и сохранялась там веками, ярко проявившись в религии катаризма. Эти земли знавали множество волн переселений, во время которых повторялась одна и та же картина: завоеватели убивали или прогоняли мужчин-автохтонов и завладевали их женщинами, принуждая последних к браку и получая таким образом законное, юридическое право на их владения.
Точно так же в XII в. во время крестового похода против альбигойцев дворяне Северной Франции изгоняли сеньоров Окситании, которые вынуждены были уйти в горы, за Пиренеи в сторону Испании и стали т.н. «файдитами» - рыцарями-разбойниками, которые как фавны или кентавры, скрывались в горных лесах и изредка навещали своих оставшихся под властью северных мужей прекрасных дам, которых рыцари Симона де Монфора брали себе в жёны, чтобы завладеть их имуществом. Альбигойцы проявляли понимание брака именно как насилия или конформистского соглашения. А истинная любовь, освящённая свыше, считалась возможной только между независящими друг от друга любовниками".
