Мария Гимбутас говорит, что в Восточной и Балканской Европе VI–IV тысячелетий до н. э. получают большое распространение модельки хлебных печей с нарисованными над зевом-ртом глазами. Антропоморфные черты получают энеолитические очаги и в Анатолии. Из этих же районов происходят и модели целых домов, в которых женщины растирают зерно и выпекают в печах хлеб. Труба в таком доме-модели нередко оформляется в виде головы, а крыша имитирует груди кормящей женщины. В посёлке трипольской культуры (Украина, Молдавия IV тысячелетия до н. э.) Сабатиновка II археологи обнаружили и прототип таких моделей – дом площадью в 70 м² с печью, зернотёрками, сосудами для хранения зерна и крестообразным алтарём против входа. Около печи и зернотёрок лежали женские статуэтки, кроме того, 16 статуэток находились на торцовой скамье. Две из них восседали на стульчиках с увенчанными рогами спинками. Исследователь этого памятника Т. Г. Мовша предположила, что здесь, в храме трипольской культуры, осуществлялся магический обряд растирания зерна и выпечки хлеба. Определение обряда как магического ничем не подтверждается в исследовании, но само предположение о культовом характере выпечки хлебов и приготовления муки в Сабатиновке II, видимо, справедливо, - полагает Д. В. Пикалов.
«Именно в этом духовно-мировоззренческом контексте и следует рассматривать возникновение ранних земледельческих хозяйств как хозяйств храмово-религиозных. Культивирование злаков, начиная с эпохи раннего неолита, это глубоко КУЛЬТОВЫЙ процесс, и именно этот аспект следует рассматривать в качестве глубинной причины возникновения культуры земледелия там, где она возникает. Возделывая землю и выращивая злаки, неолитический человек манифестирует своё новое мировоззрение, и уже с ориентацией на это новое мировоззрение происходит переориентация структуры его питания: если в предшествующий палеолитический период употребление злаков носило случайный и необязательный характер, то по мере развития феномена религиозного земледелия происходит всё более и более интенсивная переориентация питания на потребление зерна» [2].
В общем, в занятиях земледелием есть нечто от магии и алхимии. «Похороны в утробе сходны с посаженным в землю зерном, и в обоих случаях вполне естественным было ожидание появления новой жизни из старой» [3], – указывала М. Гимбутас. Вполне возможно, что имеется прямая связь между переходом к земледелию и трупозахоронениям в земле. Только установить, что было раньше - трупозахоронение или посадка зерна в земле, - представляется столь же сложным, как и ответить на вопрос, что было раньше - курица или яйцо. Во всяком случае, основополагающей мистической идеей земледелия является идея трансмутации человека по образу и подобию зерна. «Сеется тело смертное», – говорит святой апостол Павел, и прорастает, всходит и вырастает в тело бессмертное (1Кор.15:44).
----------------------------------------
[1] Антонова Е. В. Обряды и верования первобытных землевладельцев Востока. – М., 1990. С. 225.
[2] Лобок А. М. Антропология мифа. С. 559.
[3] Gimbutas М. The Earth Fertility Goddess of Old Europe // Dialogues d’histoire ancienne. – P., 1987. P. 21.
