Во второй же главе Книги Бытия представлен несколько иной порядок творения мира и человека. В ней рассказывается, что после создания земли и неба Бог сотворил из праха земного человека в образе мужчины, потом всех животных и только в заключение – женщину. «Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных и привёл (их) к человеку, чтобы видеть, как он назовет их, и чтобы, как наречёт человек всякую душу живую, так и было имя ей. …И нарёк человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым; но для человека не нашлось помощника, подобного ему. …И навёл Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из рёбер его и закрыл то место плотию. …И создал Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привёл её к человеку. …И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа (своего)» [Библия. Книга Бытия, 2:22, 23. – М.: МАР, 1991].
Как могло получиться, что буквально на нескольких страницах анонимный библейский автор мог изложить две совершенно разные версии творения человека? Почему последующие издатели и редакторы даже не попытались снять существующие разночтения? - задаётся вопросами К. М. Магомедов [Некоторые гендерные и антропологические проблемы рациональной теологии. ИСЛАМОВЕДЕНИЕ. 2014. № 2. С. 47-48] и приводит свою аргументацию.
"Скорее всего, первой анонимной женщиной, действующей в первой главе, была не Ева, а другая, которую в древнееврейской мифологии зовут Лилит. Эту первую жену Адама Господь слепил из красной глины и наделил пышными огненно-рыжими волосами. Всё бы ничего, да вот буквально на второй день творения она начала требовать равенства с мужчиной, поскольку она, как и мужчина, была создана из той же красной глины. Господу это чрезвычайно не понравилось, и Он решил пересмотреть своё творение и создать другую, более покладистую женщину. Для этого он усыпил Адама, взял у него ребро и сотворил любимое своё детище, ставшее матерью всего человечества, как это написано во второй главе Книги Бытия.
В знаменитом кукольном театре Сергея Образцова в спектакле «Божественная комедия» талантливо и с юмором раскрывается образ этой Лилит, отлично сознающей коварную силу своей красоты и её власть над мужчиной.
В спектакле выведенный из себя Создатель отрывает Лилит-кукле руки и ноги и возвращает её в исходное состояние первобытной глины и тут же создаёт кроткую и покорную Еву, согласную исполнить любой мужской каприз.
Примечательна главная сценическая идея спектакля – это ощущение адамовой грусти и тоски по коварной Лилит и, наоборот, скуки с новой, заботливой и исполнительной женой Евой. Как не вспомнить знаменитую фразу из замечательного фильма «Мужики»: «Почему мы, мужики, одних любим, а других замуж берём?»
Необходимо отметить, что образ рыжеволосой ведьмы Лилит перекочевал в европейскую культуру, и если хотят, особенно в киноискусстве, изобразить коварную обольстительницу, амазонку или злого духа, часто изображают её рыжеволосой женщиной".
"Получилось так, - говорит К. М. Магомедов, - что именно вторая библейская версия, положившая начало многовековой дискриминации женщины в культуре, восторжествовала в религиях мира. Она, а не первая версия, была поддержана в коранических рассказах исламом по достаточно известным социально-экономическим и общественно-политическим соображениям. Хотя по логике здравого смысла изложенная в первой главе версия была бы более привлекательной, поскольку она исходила из принципа равноправия полов, хотя бы в вопросах творения. Иначе противоречие очевидно: с одной стороны, привлекательность ислама – в признании равенства людей перед Богом, с другой стороны – изначальное каноническое половое неравноправие в творении". И далее К. М. Магомедов говорит, что "что если бы в исламской идеологии была принята другая версия творения человека, отмеченная в первой главе Книги Бытия, то она более эффективно и комфортно вписывалась бы и в логику, и в здравый смысл, и в современные общедемократические и гуманитарные процессы".
И затем он указывает на некоторые коранические особенности акта божественного творения человека, которые выгодно отличают его от иудео-христианской версии.
"Во-первых, в кораническом рассказе о сотворении первых людей отсутствует создание Евы из ребра Адама. О нём говорится только в одном из хадисов.
Во-вторых, в коранической истории о грехопадении не указывается на инициативную роль Евы в нарушении Божьего запрета вкусить от древа познания добра и зла, поскольку она первая уступила искушению Сатаны. Таким образом, она не является искусительницей и соблазнительницей, как в иудаизме и христианстве.
В-третьих, исламу совершенно чужда мысль о первородном грехе как о великом преступлении, которое субстанционально изменило природу людей всех времён и поколений. Именно поэтому в исламе нет необходимости в появлении мессии, спасителя.
В-четвёртых, в Коране несколько иначе оцениваются те последствия, которые следуют из грехопадения. Скажем, не является карой за первородный грех, чтобы своим трудом обеспечивать себя и семью, в поте лица выращивать хлеб. Наоборот, как сказано у Пророка, «есть иные грехи, искупить которые можно только усилиями по добыче пропитания», «трудами по обеспечению семьи». В исламе «рождение детей в муках» не представляется карой небесной, а наоборот, являет собой акт величайшего самопожертвования. Поэтому, как гласит хадис, каждый раз, когда женщина страдает в родовых муках, ей засчитываются награды как Божьей мученице и прощаются все прежние грехи, сколько бы их ни было. А если женщина скончается при родах, она пробудет в раю до воскресного дня, когда воссоединится со своим мужем, превосходя в 70 раз райских дев – гурий."
