Очевидно, женское "свечение" связано с самопожертвованием матери, ибо без трудов невозможно вырастить никакое культурное растение, а тем более - Человека (с большой буквы).
Но здесь нечто большее, чем одна только физиология. Женщина сама по себе так устроена, что она похожа на св. Грааль.
Женщина - это "сосуд", "котёл", "чаша". Архетипический образ женщины - Дева Мария, воспринимающая в себя Слово Ангела: "се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему".
Женщина - как цветочный "горшок": положи туда семя, и вырастет лилия. Поэтому женская натура ориентирована на восприятие. Отсюда понятно, почему женские инициации так сильно отличаются от мужских. Женские инициации - всегда индивидуальные, а мужские - коллективные. Женские связаны с уединением, затворничеством, в то время как мужские связаны с преодолением всякого рода испытаний, часто чрезвычайно болезненных. Всё дело в том, что внутри мужчины нет этого "сосуда". Он должен найти его где-то вовне. "В противоположность женскому внутреннему свечению, мужское свечение – приобретённое. Это свечение внешнее, добытое извне. Обретение света происходит чаще всего именно мужчиной. Ведь женщине не надо добывать свет, он, по сути, внутри неё. А герой обретает свет и становится подобным рождённому матерью сыну-свету" (Цит. по: Кудрявцева К. Г. Образы мировой мифологии в "Откровении Иоанна Богослова". - М., 2015. С. 72).
Мы можем привести множество примеров из мирового фольклора. Во-первых, это просто добыча света. В греческой мифологии Прометей добывает огонь для людей. Добыча света может быть связана с добычей женщины или предмета, животного, являющегося женским символом и излучающим свет. У народа нкунду в бантуязычной Африке есть миф, в котором человек Лонкундо во сне видит, как в капкан попалось солнце, а утром находит там девушку, светящуюся как огонь, и берёт себе в жёны. Герой также добывает некий предмет, связанный со светом. Причём предметы эти относятся к области женских символов. Например, добыча чаши – света. В образе чаши появляется как средневековый Грааль, так и персидская хварна. Тема чаши, как отмечает А. Корбен, проходит через всю персидскую мистическую литературу.
У ираноязычных народов хварна (от древнеиран. hvarnah – трактуемое как обозначение солнечного начала, божественного огня) – божественный свет, благодать, передающаяся человеку. У скифов царская власть воспринималась как дар богини – хварна, передаваемая правителю и теперь пребывающая с ним. Так, на большинстве изображений, посвящённых возведению на трон, царь предстаёт перед богиней и пьёт из сосуда (или держит сосуд в руках). По мнению И. Шауба, эти изображения подтверждают то, что питьё из сосуда было обязательной частью ритуала принятия царской власти. Отмечая взаимосвязь божественного напитка и света, учёный говорит, что санскритский термин «svarnara» (небесный источник напитка сомы) имеет ту же основу, что и санскритское слово «svar» (солнце), родственное древнеиранскому «hvar». Можно предположить, что, выпивая напиток, полученный от богини, царь тем самым получал хварну, небесный свет, и становился его частью.
----------------------------------------
[1] Светящаяся словно солнце, сияющая как луна // Приключения нарта Сасрыквы и его девяноста девяти братьев. Абхазский народный эпос / подгот. текста Ш.Д. Инал-ипа, К.С. Шакрыл, Б.В. Шинкуба; вступит. ст. Ш.Д. Инал-ипа; пер. с абхаз. Г. Гулия (проза), В. Солоухина (стихи). Сухуми: Алашара, 1988. С. 26.
